Большинство тревог россиян относительно вреда, который могут принести частным лицам информационные технологии, не имеют под собой веских оснований, считает Дмитрий Завалишин, российский программист и предприниматель, генеральный директор холдинга DZ Systems.
– Дмитрий, как вы уже рассказывали читателям «Газеты о России», в целом процесс импортозамещения в ИТ-отрасли проходит успешно. И всё же у пользователей порой возникают определённые опасения. Например, что привычный западный софт всё же станет недоступным.
– По ощущениям, в целом попытка Запада и США вести «боевые действия» против россиян в сфере прикладного ПО потерпела неудачу. Кажется, можно выдохнуть и больше не ожидать, что нам создадут новые проблемы. Нельзя создать их без нанесения урона самому западному бизнесу и, что тоже очень важно, не производя негативного впечатления на третьи страны. На все старания Америки и Европы воевать с Россией неконвенциональными способами с большим интересом смотрят страны Ближнего Востока, Африки, Южной Америки и делают свои выводы.
В моём кругу нет ни одного человека, у которого были бы такие проблемы с софтом, которые реально мешали бы жить и работать. Действительно критичного настольного софта не так уж много. Огромное количество инструментария ушло в Облако – та же работа с документами. Да, есть сложности с покупками ПО, но зарабатывать на нас западные вендоры по-прежнему хотят, а это значит, найдётся тот или иной способ преодолеть запреты. Например, моё увлечение – писать музыку в Cubase. Если вдруг у меня больше не будет возможности закупать это ПО, куплю его через друга, живущего за рубежом. Ну, не раз в два года буду менять версии, а раз в четыре.
– А если при обновлении подгрузится нечто вредоносное?
– Насчёт обновлений не вижу вообще никаких оснований для беспокойства в настоящий момент. За год серьёзных попыток навредить через обновления не было. Опять же, для компаний, которые производят мобильные телефоны или занимаются софтом, не очень-то интересно ограничивать Россию. И уж совсем не просматривается ситуация, когда они будут загружать нам вирусы или обновления, которые всё сломают. По крайней мере, на данном уровне эскалации – мы же не знаем, что будет завтра.
– С обновлением оборудования, наверное, проблем больше?
– Проблема устаревания железа у пользователей действительно могла бы быть. Но, во-первых, год показал, что каналы обеспечения России компьютерным железом всё же случились, несмотря на жёсткие попытки ограничений ввоза. Во-вторых, железо устаревает медленно, лет на пять современного телефона или компьютера в любом случае хватит. А как технологии будут развиваться дальше – вообще неизвестно, а значит, и беспокоиться о чём-то конкретном нет оснований.
– Подслушивают ли нас наши ноутбуки и смартфоны?
– Возможности за нами подслушивать и подсматривать ограничены инструментами, с помощью которых «шпиона» можно поймать на этом, и СВО тут никак не влияет. Есть популярное мнение, что нас подслушивают вообще все смартфоны, потому что как только ты обсудил с женой стиральную машину, тут же у тебя в устройстве появляется соответствующий баннер. Полагаю, подслушиванием тут не пахнет, просто человек склонен обращать внимание на то, что ему интересно. Скорее всего, баннер про стиральную машину вам показывают регулярно, но вы замечаете его тогда, когда вам стиральная машинка понадобилась.
На самом деле есть два способа подслушивать за пользователями, но оба требуют распознавания речи, а это очень тяжёлый с точки зрения вычислительных мощностей процесс. Так вот, если этот процесс выполнять на телефоне, то аппарат будет непрерывно греться, пытаясь распознать, сказали вы «стиральная машина» или «холодильник». Его батарея будет садиться с такой скоростью, что он и часа не продержится. Второй вариант – распознавание ведётся на сервере, как в случае с «Алисой». Для этого надо на сервер перегонять аудиопоток, а он огромный. У нас в доме, например, живёт тысяча человек. Значит, тысячу потоков звука нужно передать куда-то только из нашего дома! Это ж все WiFi лягут, которые в округе есть. А где, теоретически, взять бешеные мощности, которые всё это распознавали бы?
Мало того, если мы говорим про нероссийские методы слежения, то этот поток надо из России вывести. А это означает, что в трафике между Россией и Европой появится поток информации, который мало того, что очень чётко отслеживается, ещё и ночью практически обнуляется. Скажем так, вторичные признаки такого слежения были бы очевидны. А сейчас никаких признаков того, что слежка уже реально происходит, я не вижу и близко.
Однако есть одно «но». Действительно существуют технологии, которые могут быть настроены на одно конкретное слово. Грубо говоря, в телефон может быть загружена шпионская программа, которая будет искать определённое слово во всём информационном потоке. Если вы его однажды произнесёте, она среагирует и начнёт запись. Но, опять же, пока никто из инфобезопасников, с кем я общался на эту тему, не подтвердил, что хотя бы краем глаза такое видел.
– Геолокацию на смартфонах отключать тоже не стоит?
– А вот геолокация смартфоном действительно постоянно вычисляется. И существуют, скорее всего, довольно много приложений, которые её куда-то транслируют. И эта информация едва ли не ценнее, чем подслушанные разговоры. Если вы сотрудник секретного военного завода, то можно узнать, куда вы ходите на работу: ваш телефон фиксируется на проходной, и этого достаточно.
Вообще, количество информации, которую можно собрать о нас через телефоны на базе гугловских или эппловских сервисов, огромно. Хорошо ещё, что все наши платежи сейчас проходят через серверы внутри страны: информация о денежных транзакциях ещё более ценна, по ней можно получить несметное количество знаний о том, что мы из себя представляем, чем интересуемся – наши покупки рассказывают о нас практически всё.
– Некоторые жалуются на нерелевантные ответы на поисковые запросы и опасаются, что с ростом объёма информации поисковики будут искать всё хуже.
– Эта проблема тоже реальная. Заинтересованным лицам очень легко подстроить релевантность поиска и сделать так, чтобы вы находили то, что нужно поисковику, а не то, что нужно вам. Детектировать такую подстройку трудно. Серьёзная работа по верификации информации в поисковиках, насколько я знаю, не ведётся. Пользуясь поисковиками, приходится помнить, что на этом поле нас превосходят. Чтобы снизить риски, я бы рекомендовал пользоваться российскими поисками, доверять «Яндексу», а не Google. Существует предположение, что Google в Казахстане, например, умышленно понижает релевантность для ресурсов на русском языке. Довольно трудно это проверить, но факт, что делается подобное просто и бесплатно, двумя-тремя строчками в настройках.
– А через социальные сети ведутся попытки влиять на наше поведение?
– Ещё как! Через западные – так совершенно точно. Если некто хочет управлять поведением, то первое, что ему нужно научиться делать, – анализировать это поведение, понимать, получается управлять им или нет. И уж анализировать через социальные сети можно легко и масштабно, и это уже давно делается. В этом смысле угроза крайне велика и будет нарастать. Когда Facebook в России отключили, я и думать забыл про то, чтобы им пользоваться. Если мы работаем через наши серверы, то по крайней мере можем заблокировать те сервисы, которые, как мы считаем, наносят вред. Если связь идёт через чужие каналы, мы даже этого сделать не можем.
– Искусственный интеллект тоже вызывает опасения: ChatGPT отнимет работу, ИИ-водитель увезёт не по адресу, «умный дом» станет ловушкой своему хозяину…
– Всё, что связано с искусственным интеллектом, – огромная тема. Её надо делить на несколько частей. В целом, безусловно, сам по себе ИИ на сегодня не является источником вреда. Ожидать, что он усилится и превратится в злой разум, который будет нас уничтожать, пока рановато. Хотя я не могу утверждать, что этого никогда не случится.
К существующему сегодня ИИ, даже такому продвинутому, как ChatGPT, следует относиться как к очень сложной поисковой системе с очень продвинутым интерфейсом. При этом нельзя забывать, что в реальности не существует способа отличить правильный ответ ChatGPT от неправильного. Если ИИ для ответа не хватает подтверждённой фактуры, он вам всё равно даст ответ, «выдумав» его.
Отсюда вытекает следующая проблема. Все системы искусственного интеллекта являются обучаемыми, и обучаются они на каком-то контенте. С недавнего времени в эту обучающую выборку попадают материалы, созданные самим ИИ. То есть вчера он обезьянничал за нами, смотрел, например, как люди рисуют, а сегодня обучается сам на себе.
Положительная сторона в том, что ИИ, безусловно, является усилителем человеческой воли – в целом он делает то, что мы от него хотим. Автором картин всё равно является не ИИ, а человек, который им управляет: это убрать, это добавить. И в деле повышения производительности труда на одного человека ИИ может стать отличным подспорьем. При том, что уровень безработицы в нашей стране очень низкий – 97 % населения задействованы в трудовых отношениях, – свободной трудовой силы нам не хватает. Человек высвободится для того, чтобы работать более производительно в местах, где требуются человеческий интеллект, разум, понимание. Не везде ИИ сработает, к сожалению: он, например, всё ещё не может заменить сварщика, хотя уже научился заменять водителя.
– Для безопасного дистанционного управления необходим очень хороший Интернет. Смогут ли сети развиваться без западных партнёров?
– Увеличение скорости Интернета уже перестало быть безусловной ценностью. Нельзя сказать, что если она не будет дальше нарастать, мы многое потеряем. Та же 5G, с моей точки зрения, не является технологией, которая критична для развития России как страны. В России есть много специалистов с большим опытом работы в связи и информации. Со времён Советского Союза мы одни из самых сильных в этой области, и возможность разрабатывать собственные технологии в России есть.
С другой стороны, очевидна проблема гарантированности Интернета. Дистанционная работа уже случилась с нами, после ковида стало очевидно, что она может иметь намного большие масштабы, чем мы до этого подозревали. И у этого есть свои плюсы – например, доказано, что на многих участках удалённая работа в разы эффективнее, а иногда и безопаснее, как, например, в случае управления подъёмным краном дистанционно через Интернет.
Ещё до ковида я задумывался, что идеальное решение транспортной проблемы могло бы заключаться не в том, чтобы увеличивать количество дорог, ускорять автомобили или делать их роботизированными. А в том, чтобы избавить человека от необходимости обязательно ежедневно ездить на работу. Все люди умственного труда, кто работает с информацией, могут работать удалённо. Но удалённо устанавливать шпалы может только оператор робота-шпалоукладчика. И вот для этого очень важен Интернет не просто быстрый, а гарантирующий доставку информации из точки А в точку Б за определённое время. Задержка в миллисекунды может повлечь непредсказуемые последствия.
Интернет изначально разрабатывался, не имея этой проблемы как целевой.
К сожалению, мне кажется, здесь системной работы не ведётся, хотя технологии дистанционного управления существуют со времён луноходов.
– Подводя итог беседы, посоветуйте, что же стоит делать пользователю информационных технологий, чтобы они не приносили личных проблем?
– А никаких особенных усилий прикладывать не нужно! Живите спокойно и не переживайте из-за высоких технологий. Во-первых, они не несут ничего такого, что могло бы на нас с вами критически воздействовать, лишая сна и покоя. Во-вторых, в стране есть специальные люди, которые системно беспокоятся о них.
Беседовала Анна Меченова
ГОР