Представители МИД России заявляют, что ещё рано ставить точку в решении конфликта между Арменией и Азербайджаном, в том числе имея в виду другие спорные территории двух стран.
К настоящему моменту Нагорный Карабах практически опустел. Армяне, столетиями жившие в этих горах и долинах, покинули свои дома. Азербайджанcкие солдаты и полицейские ходят по Степанакерту, который теперь уже действительно превращается в Ханкенди. Одна из самых известных и крепких непризнанных республик прекращает существование.
Что будет дальше?
Армения: наследие поражений
Последние 110 лет стали для армянского народа, без преувеличения, эрой катастроф. Нынешняя Армения – маленькая, зажатая между Турцией и Азербайджаном – составляет лишь малую часть территории их исторического расселения. В начале ХХ века армяне жили в глубине нынешнего Азербайджана, их общины занимали Нахичевань, они селились в горах восточной Анатолии. Результат войн и политических катаклизмов ХХ столетия оказался опустошительным. Даже гора Арарат – традиционный символ Армении – в настоящий момент находится на территории Турции.
Влияние Нагорного Карабаха на дела самой Армении всегда было значительным. Сама по себе война за Карабах во многом и сформировала современную армянскую идентичность. Армения получила независимость мирно, но борьба за Арцах стала для неё чем-то вроде самоутверждения, своеобразной инициацией.
Поражение в 2020 году и окончательный разгром сейчас поставили Армению перед новой реальностью. Страна слабее своего вечного противника. Единственный союзник, некогда готовый помочь, по уши увяз в собственных проблемах. А с другого бока подпирает Турция, являющаяся не более приятным соседом, чем Азербайджан, но несоизмеримо более сильным.
При этом выходцы из Карабаха традиционно имели немало влияния в «большой» Армении. Роберт Кочарян и Серж Саргсян являлись президентами страны, причём правили по очереди двадцать лет. То есть большую часть истории независимой Армении её возглавляли карабахцы.
Сейчас армянское общество фрустрировано. Борьба, длившаяся больше тридцати лет, оказалась бессмысленной. Акции протеста, гнев, отчаяние…
Но вот готово ли армянское общество драться – это вопрос. И ответ на него, похоже, отрицательный. Поражение 2020 года и нынешняя капитуляция связаны не только с неблагоприятным балансом сил. В 2020 году за Карабах оказалась не готова сражаться в первую очередь Армения.
Тогда и лично Никол Пашинян, и его страна встали перед очень тяжёлой дилеммой: или предоставить Карабаху отстаивать независимость, по сути, своими силами, или рискнуть всей собственной страной. Они выбрали первое. Причём к тому моменту Армения так и не признала Карабах, несмотря на двух подряд президентов-карабахцев, и вообще не то чтобы перенапрягалась в обороне Арцаха.
Просто вообразите ситуацию, когда президентом РФ был бы избран напрямую Александр Захарченко, которого сменил бы Ходаковский, и Россия за двадцать лет их правления не признала бы ДНР, да и просто не особо старалась изменить положение с республиками.
После проигрыша войны в 2020 году позиции Пашиняна поколебались, но ведь не сказать, чтобы его всерьёз попытались сместить или заставить уйти в отставку. Словом, карты на стол сначала бросило армянское общество и государство.
Понять их можно, и вряд ли правильно назвать такое поведение проявлением трусости. Большую войну можно выиграть, но можно и проиграть, а помимо азербайджанцев впереди, приходилось учитывать и Турцию в тылу. Однако итогом этого прагматичного решения стал фактический отказ от борьбы за Карабах. Армения не стала махать кулаками во время драки, и тем более не было похоже, чтобы кто-то захотел всерьёз размахивать ими после.
И всё же проблему Карабаха не назовёшь полностью снятой. А главное – она существует только как часть (хотя и значимая) отношений Армении и Азербайджана.
Азербайджан: Карабах пишем, Зангезур в уме
Уничтожив Арцах, Ильхам Алиев добился полного триумфа. Для азербайджанского лидера эта война имела и личное измерение. Его отец, Гейдар Алиев, в своё время согласился на прекращение огня, признав победу армян.
Алиева-старшего не назовёшь главным виновником поражения Азербайджана в 90-е, но как президент он был вынужден при нём, так сказать, председательствовать. Зато Гейдар Алирза оглы консолидировал власть в государстве, создал Азербайджан таким, каков он есть сейчас. И теперь его сын решил последнюю действительно мучительную проблему, оставшуюся от отца.
Однако победа ставит Баку перед новыми проблемами и выборами. Во-первых, Алиев, хотя и авторитарный правитель, предпочитает блюсти своё реноме. Становиться в глазах мира мясником, ответственным за этническую чистку, он очевидно не захотел. Именно с этим нежеланием связаны достаточно осторожные действия Азербайджана.
Во время исхода армян из Карабаха азербайджанские военные довольно спокойно пропускали беглецов, ограничившись несколькими точечными захватами – в первую очередь, некогда уехавшего из России в Карабах бизнесмена Рубена Варданяна, одного из самых идейно заряженных ключевых лидеров карабахских армян.
Планирует ли Алиев оставить какое-то количество армян в Карабахе? С имиджевой точки зрения это могло бы быть полезно для Азербайджана. К тому же это означало бы некое снятие напряжения: вражда враждой, но войны заканчиваются. Вероятно, именно статус оставшихся армян Карабаха стал предметом переговоров между армянами и азербайджанцами.
Однако у Баку есть ещё одна существенная тема в отношениях с Ереваном.
Карабах важен для сторон как символ, но существует и сугубо деловой вопрос. Южная область Армении – Сюник, исторический Зангезур – отошла Армении в результате нарезки территорий раннего СССР. Тогда Зангезур был передан армянам, Нахичевань – азербайджанцам, а Карабах стал армянской автономией внутри Азербайджана. В то время все границы были административными.
Однако сейчас Нахичевань остаётся эксклавом Азербайджана. Связь между Турцией и Нахичеванью с одной стороны и Азербайджаном с другой – безусловно вопрос, который заботит Алиева. Однако между ними – сорокакилометровая перемычка армянской территории.
Для Азербайджана Зангезур – это очевидная точка интереса. Однако это уже не та история, как с Карабахом. Карабах юридически был территорией Азербайджана с момента создания до нынешнего краха. Более того, формально он был территорией Азербайджана даже с точки зрения официальной позиции Армении.
Сюникская область – международно признанная территория Армении, и здесь Алиеву придётся использовать более сложные методы, чтобы добиться своих целей и обеспечить надёжное функционирование коридора через Зангезур. Азербайджанская сторона упоминала, в частности, о проекте возвращения в Зангезур азербайджанских беженцев, выехавших оттуда до нынешнего конфликта. Стоит напомнить, что обмен населением между Арменией и Азербайджаном в 90-е был грандиозным, свои дома тогда потеряли сотни тысяч людей.
Тут снова есть личностный нюанс – Алиевы происходят из азербайджанской семьи с корнями как раз в Зангезуре (из маленького села Танаат нынешней Сюникской области). Но, конечно, суть интереса связана не с любовью к отеческим гробам. Транспортный коридор – это важная тема и для Азербайджана, и для Турции, а опосредованно – и для России. При этом Армения серьёзно опасается попыток так или иначе отторгнуть Зангезур – и не сказать, чтобы эти опасения были беспочвенными.
Здесь встаёт вопрос, как поведут себя внешние акторы. Россия сейчас находится в довольно шатком положении. Миротворцы не смогли (и не могли) пресечь уничтожение Карабаха, и только обеспечили спокойную эвакуацию населения. Возможности и желание России участвовать в делах Закавказья сейчас сильно сдерживаются текущей войной на Украине – для Москвы попросту стали второстепенными все вопросы, кроме украинского.
Администрация Пашиняна, судя по всему, не прочь найти других союзников. Однако на роль посредников годятся не все. На днях прямая встреча Пашиняна и Алиева сорвалась по инициативе Азербайджана. Заявленная причина – «деструктивная позиция Франции» и нежелание Франции и Германии, чтобы во встрече участвовали турки. Кроме того, для ЕС армяно-азербайджанский вопрос вообще представляет изрядную трудность: европейская «сверхдержава» сама состоит из разных стран, которые тяготеют к поддержке кто Армении, кто Азербайджана. Да и для воздействия на стороны ЕС обладает не самым широким набором инструментов.
Так или иначе, сейчас проблема положения армян, решивших всё же остаться в Карабахе, и вопрос о коридоре через Зангезур неизбежно становятся главными вопросами. В эту игру, кроме Армении и Азербайджана, втянуты Турция, Россия и ЕС. Архитектура будущего мира в Закавказье остаётся под вопросом. Как бы ни хотелось верить в мир, потенциал насилия в этом регионе пока далеко не исчерпан.
Евгений Норин,
писатель, публицист, военный эксперт
ГОР