Начиная с 2000-х годов, оценки рейтинговых агентств и аналитических центров всё чаще используются при составлении прогнозов, принятии инвестиционных решений, выработке отдельных направлений государственной политики, в финансовой сфере, консалтинговой, исследовательской деятельности и т.д. Обращение к рейтинговым оценкам отчётливо форсируется – из удобного инструмента они превращаются в своеобразный довлеющий институт.
Вхождение в основные сравнительные индексы и конкуренция за позицию в них рассматривается как непременное требование для государств и организаций, которые стремятся занять свою нишу на мировом рынке. Отсылки к популярным рейтингам закрепились и в публичном политическом дискурсе, они нередко звучат при критике правительств. Задача повышения позиции страны в определённом рейтинге может заявляться в качестве ориентира государственной политики.
Формируется даже особое рейтинговое мышление, основанное на безоговорочном доверии к сравнительным индексам как удобным, признанным и достоверным инструментам изучения и интерпретации не только экономической, но и социально-политической реальности. Возник значительный рейтинговый рынок, который практически с самого своего появления оказался монополизирован.
Обращает на себя внимание тот факт, что процесс «рейтинговой революции» был инициирован и активно продвигается западными государствами, а также тесно аффилированными с ними международными организациями, компаниями и НКО. Не будет преувеличением утверждение, что ключевую роль в создании и внедрении глобальной «рейтинговой инфраструктуры» играют США. Именно там расположены наиболее известные рейтинговые институты и организации, многие из которых контролируются, а то и напрямую финансируются американским правительством. Возможность повысить или понизить место страны в некоей умозрительной классификации, подкреплённой авторитетом американского правительства, влиятельной международной организации или университета, а то и просто отсылкой к «здравому смыслу» или «мнениям экспертов», становится формой реальной власти.
Оправданно говорить о становлении и постепенной институционализации новой формы глобальной власти, которую можно назвать властью (силой) рейтингов или charts power (index power). Без сомнения, данный тип власти относится к разновидности «мягкой силы».
Несмотря на то, что рейтинговые проекты, как правило, на словах дистанцируются от политики, в реальности они часто используются в качестве перспективных инструментов мягкой силы государств и глобальных институтов, а суверенные рейтинги и индексы политического риска могут использоваться как эффективный инструмент внешнеэкономического влияния.
Целью рейтинговой власти является институциализация глобальной «рейтинговой инфраструктуры», легитимизация неолиберальной идеологии и глобалистского видения иерархии мировой системы, артикуляция конкретных национальных интересов и формирование особого типа рейтингового мышления среди элит, представителей экспертного сообщества и, в целом, лиц, принимающих управленческие и бизнес-решения или оказывающих влияние на общественное мнение в разных странах мира. Рейтинговые организации претендуют на регулирующую роль в биржевой и финансовой сферах, распределении международных научных грантов, контроле за состоянием прав человека и многих других сферах.
Сегодня понижение национального суверенного кредитного рейтинга одним из рейтинговых агентств «большой тройки» на один пункт может повлечь за собой для государства экономические потери в миллиарды долларов, а ухудшение качественных оценок уровня политической стабильности способно оказывать негативное влияние на активность внешних инвесторов. Развитие национальных сфер науки и образования всё в большей степени определяется популярными академическими и наукометрическими индексами. Разрабатываемые в ведущих западных странах и популяризуемые глобальными СМИ сравнительные рейтинги оказывают всё большее воздействие (как фактическое, так и потенциальное) на принятие политических решений, ориентиры государственной политики, на мотивацию и поведение элит, научный прогресс, институциональное развитие, экспертное сообщество, СМИ и общественное мнение, внешнеполитический имидж стран и даже на экономическую и политическую стабильность – в частности, на уровень протестных настроений в различных обществах. Таким образом, рейтинговая сила других стран уже давно представляет реальную угрозу национальной безопасности России.
В последние несколько десятилетий в мире произошла «рейтинговая революция», инициированная западными странами (прежде всего США и Великобританией): популяризация, легитимизация и превращение в реальную форму власти целого ряда межстрановых индексов, оценивающих и сравнивающих разные страны по разнообразным критериям и на основе различных методологических принципов: суверенные кредитные рейтинги, индексы политического риска и стабильности, качества государственного управления, государственной «состоятельности», развития демократии, свободы слова, привлекательности национальных культур, академические рейтинги и многие другие. Насколько мне известно, преобладают межстрановые сравнительные рейтинги и индексы, оценивающие и сравнивающие именно различные институты, но не конкретные личности политиков. Однако вполне возможно, что и подобные последним «рейтинги» уже составляют какие-нибудь жёлтые таблоиды или блогеры.
Так называемая рейтинговая сила активно использовалась против России с самого открытия санкционной войны в 2014-2015 годах. Однако потенциал её влияния оказался преимущественно исчерпан ещё до начала СВО. После же начала СВО влияние западных рейтинговых агентств в России снизилось практически до нуля.
Что касается возможностей влияния рейтингов на имидж России в мире, то мы можем констатировать, что в современных условиях все маски независимости и беспристрастности уже сброшены, и соответствующие организации присоединились к открытой пропагандистской кампании против России, инициированной правительствами их стран. Это чревато для Запада тем, что решив пойти ва-банк в конфронтации с Россией, они в итоге в значительной степени растратили потенциал своей мягкой силы, а доверие к западным СМИ и экспертократии оказалось подорванным. Рейтинговая сила должна применяться лимитировано и осторожно, однако, когда соответствующие агентства и организации забывают об этом и сообща сбрасывают маски, это ведёт к утрате ими своей власти над умами.
Весьма актуальна задача оценки (в том числе и сравнительной) существующих рейтинговых проектов по критериям достоверности, валидности, независимости и соответствия этическим стандартам. Можно заметить, что основные недостатки сравнительных межстрановых индексов мало отличаются от недостатков стандартных качественных и количественных инструментов политического анализа.
Принцип холистской недодетерминированности Дюэма-Куайна, как и методологическая проблема внешней валидности компаративных исследований (возможность экстраполяции выявленных отношений между переменными на более широкий круг явлений), указывает на ограниченность эвристического и интерпретационного потенциала данных и оценок сравнительных межстрановых рейтингов. На данный момент они не обладают достаточной валидностью для того, чтобы на их основе строить политологические теории среднего уровня. Идеологический монизм, присущий большинству широко известных рейтинговых проектов, является системным методологическим дефектом соответствующих исследований и генерируемого ими знания, что хорошо заметно на примере России, не вписывающейся в распространённые эссенциалистские схемы и стандарты, претендующие на универсализм.
Как известно, политологическое исследование, проводимое с применением сопоставительно-институционального анализа, должно быть информационно открыто и повторяемо, что соответствует общенаучным правилам получения нового знания. К сожалению, очень немногие современные индексо-рейтинговые проекты действительно соответствуют данным критериям. Большой вес экспертных оценок в структуре многих сравнительных рейтингов и широкое распространение кроссцитирования создают широкий люфт для возможного манипулирования итоговыми оценками.
Полагаем, что от способности организаций, занимающихся рейтинговой деятельностью, признавать свои недостатки, их прозрачности, открытости и готовности к совершенствованию используемой методологии расчёта, расширению пула экспертов зависит будущая легитимность рейтинговых проектов и их оценок. Оправданным является развитие более объективных «зонтичных» рейтингов, исследующих и сравнивающих между собой не все страны мира, а лишь некоторую заранее обособленную их часть, то есть сегментирующих группы стран с учётом региональной специфики и иных особенностей.
Оценка эффективности отдельных политиков и управленцев – это, скорее, внутриполитическая задача. Международные агентства предпочитают страновые оценки (на основе которых при желании можно делать какие-то выводы – например, об уровне коррупции). В России для внутриполитических задач применяются рейтинги регионов и губернаторов; популярен неформальный рейтинг лоббистов.
Говоря об отечественных рейтинговых системах в финансовой сфере, можно отметить созданное ЦБ РФ в декабре 2015 года Аналитическое кредитное рейтинговое агентство (АКРА). С большим опозданием идёт формирование Российского академического рейтинга.
Исследователи выделяют следующие четыре возможные альтернативы совершенствования межстрановых рейтингов:
– сближение нескольких индексовых проектов и создание на их основе суперрейтинга (или нескольких суперрейтингов);
– большая интеграция рейтингов и индексов с влиятельными международными и межгосударственными структурами, обладающими устойчивой репутацией (в первую очередь, с подразделениями и органами ООН и G20);
– реорганизация индексов и рейтингов в направлении так называемой зонтичной структуры, когда оцениваются не все государства планеты, а лишь некоторая, заранее обособленная их часть с учётом специфики регионов мира;
– национализация рейтингов, то есть переход государств к созданию и продвижению новых самостоятельных проектов, претендующих на объективность и беспристрастность.
Очевидно, что реализация первых двух сценариев требует налаженной кооперации на международном уровне, а также предполагает действительно широкий диалог, чтобы избежать монополизма, что представляется маловероятным. А вот регионализация рейтингов, наоборот, видится оправданным шагом. Последняя альтернатива также представляется вполне оправданной, хотя и, скорее, делает шаг назад в индексо-рейтинговых исследованиях, претендующих на глобальный охват.
Владимир Геннадьевич Иванов,
доктор политических наук, доцент кафедры государственного и муниципального управления
Российского университета дружбы народов
ГОР