Интервью с экспертом рынка IT Дмитрием Завалишиным
Импортозамещение стало в последние годы настоящим трендом: ему посвящают новости, статьи, доклады высокому начальству – хорошо, что пока не начали писать романы и песни. Особенно часто это слово звучит, если речь заходит о высоких технологиях. Возникает резонное ощущение, что в этой области у нас всё настолько плохо, что нужно срочно куда-то бежать и немедленно что-то делать. Однако эксперт рынка IT Дмитрий Завалишин, программист, генеральный директор ГК DZ Systems, убеждён: необходимый софт у нас уже есть. Собственный и весьма конкурентоспособный. Просто переход на него требует времени. Этот интересный разговор записала «Газета о России».
– Слово «импортозамещение» само по себе не очень правильное: оно позволяет полагать, что можно в какой-то момент расслабиться и заявить, что у нас ничего не получилось. Поэтому давайте это явление назовём немного по-другому. Скажем, умением что-нибудь делать – руками, головой – самостоятельно. В любой области. На это часто возражают, что какие-то вещи мы умеем делать хорошо, поэтому их нужно делать и продавать другим, а то, что мы умеем плохо, лучше покупать. Своя логика тут присутствует. Но именно софт мы умеем делать хорошо.
– Вообще-то нам на протяжении долгих лет говорили совершенно обратное…
– На самом деле я не знаю, чтобы в этой области мы отставали от других стран. Вся проблема сводится к совершенно традиционному феномену конкуренции на мировом рынке. Речь идёт не о том, что мы в чём-то плохи или чего-то не умеем, а о том, что на рынке – любом, и рынке IT в частности – жесточайшая конкуренция, и нас не ждут. Туда надо прорываться, расталкивая соперников локтями. А прорвавшись, удерживать своё положение. Отсюда и такое позиционирование наших разработок. Впрочем, сейчас нам буквально подарили уникальную ситуацию: по всем известной причине с нашего рынка ушло огромное число сильных конкурентов. Спасибо им большое за это.
– Однако на рынке IT есть однозначные монополисты. Скажем, чем заменить Windows, установленный на девяносто девять процентов российских ПК?
– Никакой проблемы в замене этой операционной системы на другую – скажем, созданную на основе Linux – не существует. Таких осей, качественных и проверенных, сегодня уже больше десятка. Есть, конечно, единичные случаи, когда это сложно, но их немного и, в принципе, они погоды не делают. У себя дома, например, я не могу заменить Windows на Linux, потому что у меня есть хобби: я пишу музыку, и делаю это в Cubase, а он работает под «окнами». 20 лет в нём пишу, и переучиваться сейчас на программы, которые, кстати, есть на Linux, просто не хочу. Мог бы, но мне жалко своего времени. А если мы говорим про бизнес-применение, то понятно, что сегодня человеку для работы за компьютером нужен браузер и, может быть, ещё иногда ворд-процессор и процессор электронных таблиц. Очевидно, что и то, и другое, и третье существует в российском варианте, под Linux. А поскольку с уходом западных вендоров разработка ПО в России получила новый импульс, даже если каких-то программ не хватает, совершенно точно, что и по ним тоже процесс идёт.
– Но ведь определённо есть узкие места, где программное обеспечение заменить нечем…
– Конечно, есть области, в которых проблемы существуют. В основном они касаются ситуаций, когда софт разработан для очень узкого, специфичного, вертикального рынка. Например, трудно заменить софт, который используется для разработки процессоров. Не просто интегральных схем – их есть на чём разрабатывать, – а именно процессоров. Для этого создан софт, который существует буквально в единичных количествах. Вот с тем, чтобы заменить его, – реальная проблема. Он тяжёлый и своеобразный, и рынок этого софта очень мал. Сколько вообще компаний в мире разрабатывает процессоры? Думаю, пальцев одной руки хватит. В таких узких областях проблемы есть, но в массовом секторе их не просматривается.
– А если говорить про ПО медицинского назначения?
– С одной стороны, я не знаю такого уж сложного медицинского софта. С другой – я знаю медицинское ПО, которое успешно разрабатывается в России. Даже наша компания участвовала в разработке программного обеспечения для медицины, и я не увидел там чего-то запредельно сложного. К тому же это всё-таки достаточно массовый сектор, медиков на планете намного больше, чем создателей процессоров, так что конкуренция в этом секторе IT присутствует. Может быть, где-то в области исследований, науки, существует эта проблема, но научный софт не так часто бывает проприетарным, намного чаще речь идёт об открытом коде. Так что, мне кажется, тут тоже проблем быть не может.
– Вот, кстати, интересный вопрос: насколько программное обеспечение на открытом коде может быть надёжным и качественным?
– Если 10 лет назад опенсорсное ПО было катастрофически хуже по качеству дорогого энтерпрайзного, то теперь появились бесплатные, полностью открытые программные продукты, имеющие серьёзный уровень качества. Могу пример привести: софт для разработки электронных схем печатных плат – опенсорсный KiCad. Очень широко у нас применяется. Это как раз тот случай, когда ПО пришло из научной сферы. Его придумали для быстрой разработки экспериментальных схем и печатных плат.
– Но как же быть с вредоносным ПО? Разве бесплатный общедоступный софт на открытом коде не более уязвим, чем closed source?
– Не в большей и не в меньшей степени, чем закрытый софт. Если вредоносный код попадает в проприетарную программу, у нас вообще нет никакого способа его найти, разве что антивирус его определит на бинарном уровне. В открытом софте, напротив, такой шанс есть. Хотя, по большому счёту, можно сказать, что разницы нет вообще никакой. И там, и там это может быть. И там, и там от этого надо защищаться с использованием всего комплекса мер – от базового анализа кода до защищённого контура в организации, в который не могут проникнуть посторонние, регулярного запуска антивируса на конкретном компьютере, мониторинга сети и так далее. Мало того, в случае использования программ на open source есть модель поведения, при которой мы можем быть защищены в большей степени. Это использование продукции российской компании, которая выпускает российские же релизы опенсорсного софта, внимательно за ним следит и вручную мониторит изменения, выполняя верификацию кода, а не вслепую принимая модификации из-за рубежа.
– Ну а в том, что касается электронной почты? У нас есть шанс получить собственное безопасное средство коммуникации?
– Мне кажется, почта постепенно перестаёт быть основным инструментом коммуникации. Сегодня говорить надо уже не про неё, а про мессенджеры. И вот тут – вопрос очень серьёзный. Скажем, у компании «Яндекс», которая сегодня является если не стопроцентным лидером на российском рынке, то уж совершенно точно одним из крупнейших монстров IT, не получилось добиться, чтобы её разработчики пользовались собственным мессенджером, а не «Телеграмом». Хорошо ещё, кстати, что «Телеграмом», а не каким-нибудь WhatsApp или Viber. Обратите внимание: девяносто процентов работы условного офисного работника в России сегодня запитано именно на этот мессенджер. Точнее, на «Телеграм», облачное хранилище и коммуникацию через видео- или аудиосервис. На фоне этого волноваться, какая у нас почта, считаю несвоевременным. Вот обсуждать, где у нас находится мессенджер, очень своевременно. Но это война, которую даже «Яндекс» не смог выиграть.
– Подводя итог: мы, скорее, выиграли от ухода иностранных вендоров или проиграли?
– Мы получили большой подарок, отличный шанс отвоевать часть рынка. Раньше отечественные разработчики просто не могли прорваться к крупным российским заказчикам, несмотря на то, что у них были отличные программные продукты. Минувшей весной у заказчиков открылись глаза, и ситуация изменилась: наши разработчики попали, наконец, на отечественный рынок IT. Разумеется, миграция с импортного ПО на отечественное происходит не быстро. В этих вопросах никто никогда не торопится, благо даже отсутствие поддержки западного вендора не мешает ещё какое-то время спокойно пользоваться его продуктами. В результате переход на российский софт упирается в понятный консерватизм. Но этой осенью всем окончательно стало понятно, что мир изменился, и все приняли новую реальность. Так что сейчас в среде потребителей отечественного программного обеспечения идут внутренние тектонические процессы, у которых будут серьёзные последствия.
ГОР