Санкции, введённые западными странами, сказались не только на экономике, но и на культурной жизни. Заслуженная артистка России Валентина Воронина всю жизнь посвятила русской народной песне. Что это на самом деле за жанр, есть ли у него будущее в наши дни, и не преувеличены ли слухи об «отмене» русской культуры на мировой арене? Об этом известная певица поведала «Газете о России».
– Валентина, есть мнение, что русская народная песня – это на любителя, что сегодня жанр устарел и уже не пользуется такой популярностью, как это было, скажем, в советскую эпоху. Согласны ли вы с этим?
– Отчасти согласна. Ведь в 90-е все мы смотрели на Европу, на Америку, старались учиться у них, всячески пытались им понравиться…
И, конечно, русская песня была задвинута на самые задворки, потому что нашим западным «учителям» не требовалось наше национальное достоинство, им не нужна была любовь россиян к своей стране. А ведь в советские годы любой правительственный концерт начинался с выступления хора Пятницкого, гремели имена Зыкиной, Воронец, Стрельченко…
Сейчас всё опять меняется. На телевидении появились программы, посвящённые народному творчеству, традициям. Скажем, на Первом канале идёт ток-шоу о русской свадьбе. На программу Андрея Малахова приглашают народных исполнителей, рассказывают об их жизни. И это всё меня очень радует.
– В репертуаре «народников» не только песни, написанные сто или двести лет назад, но и вполне современные. И даже авторы стихов и музыки зачастую хорошо известны. Можете ли вы назвать какие-то наиболее яркие, талантливые произведения в этом стиле, написанные относительно недавно?
– Ещё Михаил Иванович Глинка говорил, что музыку создаёт народ, а мы её только аранжируем. Понимаете, есть песни, которые созданы народом, а есть песни, которые уходят в народ. Так получилось с «Калиной красной», к примеру. Или взять песни Исаковского и Дунаевского: «Каким ты был, таким остался», «Ой, цветёт калина».
Из последних – это, конечно, прежде всего песни из репертуара группы «Любэ». Скажем, песню «Выйду ночью в поле с конём», бесспорно, можно назвать народной.
Дело в том, что талантливые композиторы, поэты воспитываются на образцах народного творчества. Они это всё чувствуют и передают – какие-то интонации, манеру исполнения, и тогда авторская песня уже начинает звучать как народная. Мой муж, талантливый композитор и баянист Геннадий Шишлин, написал для меня песню «Я певунья». И кто бы её ни услышал – начинают её петь, потому что он смог всё это донести…
Песня уходит в народ, когда трогает души, когда она им созвучна. Вот почему песня Шамана «Встанем» стала так популярна? Потому что она задевает какие-то наши глубинные слои, заставляет вспоминать наших предков, бившихся за Россию, и подниматься в едином порыве.
– Есть ли у вас в репертуаре любимые произведения? Может, какие-то песни сыграли особую роль в вашей жизни?
– Конечно, есть. Мне очень нравятся «Миленький ты мой», «Ухарь-купец», «Валенки». Вроде бы простенькие такие, а как их спеть, как передать свои чувства – вот что ты «по морозу босиком к милому ходила» – так, чтобы мурашки шли по коже?
У меня была очень интересная история с песней «Соловей-соловушка». Мне рассказали, что если напеть её своему избраннику, то можно его «присушить». Я когда-то спела эту песню своему будущему мужу, и вот мы уже сыграли «полотняную» свадьбу…
– Насколько молодёжь в наше время интересуется народным творчеством, фольклорными традициями? Я заметила, что молодые российские исполнители часто поют на иностранных языках, у некоторых вообще нет ни одной песни на русском…
– Молодые люди, которым сейчас 18-25 лет, выросли на англоязычной музыке. Тогда даже в общеобразовательных школах не велись уроки пения. А мы в школе пели и «Во поле берёза стояла», и «Калинку», и «Светит месяц», и «Посею лебеду на берегу»…
Тогда ещё была традиция петь застольные песни. У нас дома за праздничным столом звучали «Когда б имел златые горы», «По муромской дорожке», «Мой костёр в тумане светит», «Хасбулат удалой», «По диким степям Забайкалья»… Музыка развивает и сознание, и душу, поэтому надо отдавать детей в студии русской песни, русского танца, чтобы они слушали и танцевали своё, народное, а не чужое.
Мне очень нравится, например, молодая певица Олеся Евстигнеева. Раньше она работала в коллективе Надежды Бабкиной. Мы с ней участвуем как эксперты в передаче «А ну-ка все вместе». Основа у её песен народная, но прочтение современное.
– Насколько я знаю, вы раньше часто выезжали с гастролями за границу, и в целом русские исполнители были безумно популярны на Западе. А что происходит сейчас, в эпоху «отмены» русской культуры? Возможно ли её вообще отменить?
– Мы с 1996 по 2019 год выступали в Японии, Франции, Германии. Кстати, в Европе даже не существует такого жанра, как романс. У них есть шансон, но это немножко другое. Опять же, только в России есть театр цыганской музыки. Не говоря уж о русском балете. Нет ничего подобного ни в Европе, ни в Америке, поэтому наше искусство не может не восхищать, не будоражить души.
Бесспорно, санкции и всё прочее отражаются на артистах, потому что мы представляем свою страну. Но публика по-прежнему ходит на концерты, слушает исполнителей из России.
– И никого при этом не освистывают?
– Было такое, например, в Германии. Приезжали наши музыканты, выступали по контрактам. И из зала раздавались отдельные возгласы, крики: «Уходите, мы вас не хотим слушать!». Но этих людей просто выводили, и концерты продолжались.
В прошлом году выезжал в Японию ансамбль Игоря Моисеева. Билеты, очень дорогие, все были раскуплены, аншлаги полнейшие… То же самое, когда московский театр «Варьете» приезжал в Италию. Всё прошло без эксцессов.
– А как вы относитесь к тем деятелям культуры, которые покинули Россию, несмотря на то что пользовались здесь огромным успехом, считались творческой элитой? Можно ли их понять?
– Лично я их не понимаю. Не исключено, что они, обладая неполной информацией, не всё осознавали в происходящем, но не знать того, что бомбили Донецк, Луганск, что гибли дети, мирное население, они не могли… Как понять человека, который плохо отзывается о своём народе, своей Родине?
Когда началась Великая Отечественная война, многие русские эмигранты отказывались поддерживать Гитлера и, наоборот, собирали деньги в помощь Советскому Союзу, хоть и не принимали позицию большевиков. Они любили Россию и делали всё, чтобы русский народ победил фашистскую чуму.
А как себя повели эти люди? Они предатели своей Родины, а какое отношение может быть к предателям?
– Что можно сделать для популяризации русского песенного творчества? Возможно, нужны какие-то перемены, отход от прежних традиций, формирование нового русского стиля? Или лучше пусть всё остается как есть, просто требуется больше пиара?
– Да, и рэп, и рок, и джаз – всё это уже на протяжении многих лет соединяется с народным жанром, но истоки обязательно должны сохраняться. Эксперимент может иметь место, но ломать, корёжить русские традиции, русскую песню нельзя!
Что же касается пиара, то нам в первую очередь необходима поддержка государства. Чтобы на всех концертах звучала народная музыка, танцевали народные танцы, чтобы в обычной школе изучали русскую песню. Можно «народников» и прямо в школы приглашать. Они с удовольствием выступят перед детьми и денег не попросят, потому что любят своё творчество.
Беседовала Ирина Шлионская
ГОР