Сфера идей – в частности, мировоззрение, присущее и отдельным людям, и большим социальным группам, – по определению зависит от мира, в котором мы живём. Значительная часть реалий нашего времени и ближайшего будущего определяется двумя взаимосвязанными процессами: универсализацией и дифференциацией.
Лишь на первый взгляд они кажутся противопоставленными друг другу, а на самом деле являются отражением одних и тех же глобальных свершений. Чтобы эта мысль была более понята, приведём два примера. Привычный всем смартфон заменяет множество устройств – от фотоаппарата до диктофона и наручных часов (универсализация). С другой стороны, у людей возникает потребность в продуктах, имеющих ограниченную область применения. Например, появилась моющаяся краска, предназначенная только для кухонь (дифференциация).
Подобные процессы станут формирующими мир идей ХХI века, что будет сопровождаться окончательным отказом от деления на условно «левое» и «правое». Уже в ХХ столетии надо было уточнять, какая именно «ось координат» подразумевалась: экономика или политика? В дальнейшем появится множество иных векторов с главенствующим противопоставлением частных и общественных интересов.
Вне всякого сомнения, обусловливающими будут ход и последствия Четвертой промышленной революции, которая подобно своим предшественницам вызовет к жизни незнакомые ранее социальные, культурные и политические явления. Каждый из факторов «Индустрии 4.0» (аддитивные технологии, роботизация, дополненная реальность и т.д.) будет порождать диаметральные устремления.
В итоге предполагается наблюдать как полный отказ от идентичности, так и появление новых комбинированных или универсальных идентичностей. Первое будет продолжением постмодернистских склонностей, связанных с отрешением от социальной, национальной и даже половой принадлежности. Как результат, западная цивилизация может породить спрос на отказ от биологической тождественности, то есть осуществить дегуманизацию человеческой жизни, что может преподноситься как приоритет частных интересов.
Покажется фантастическим, но уже сейчас западная массовая культура закладывает фундамент для «защиты прав механизмов». Соответственно, весьма вероятны ассоциации себя с ними (особенно при развитии технологии имплантаций), равно как попытки наделить технику гражданскими правами.
В то же самое время в России, где общественные задачи традиционно ставились выше личных устремлений, может появиться новое универсальное мировосприятие, выраженное в новой идентичности. Например, «признающий свою человеческую природу и верящий в Бога россиянин». Хотя очередная промышленная революция неизбежно поставит вопрос о предназначении человека, так как проблема высвободившегося людского ресурса будет весьма острой.
Рано или поздно на повестке дня окажется вопрос об обобществлении технического прогресса как такового, который можно выразить примерно так: кто будет пользоваться его благами? Избавление от «проклятия труда» способно привести и к неслыханному росту творческого потенциала больших коллективов, и к массовой безработице с последующим появлением новых протестных движений.
Для преодоления негативного сценария потребуется складывание новых больших общностей, в коих нередко нельзя будет провести грань между привычными ценностными установками. Вполне вероятно, что социальное будет восприниматься как религиозное, а семейное – как корпоративное. При этом не исключено, что устойчивые ассоциации «традиция = коллективное», «модерн = индивидуальное» кардинально изменятся.
В качестве образца можно указать на проблему потребления ресурсов, при решении которой коллективные интересы способны противоречить имеющимся традициям, а это нередко подпитывает разнообразные неолуддитские группы.
Впрочем, органичное включение отдельно взятого человека в новый универсальный социум позволит избежать узкокорпоративных идеологий, опирающихся на воззрения новых общественных групп, порождённых технологическими возможностями. Что, повторимся, в первую очередь будет связано с толкованием человека и его предназначения.
Без складывания нового универсального социума есть большой риск, что осуществление производственных операций превратится в самоцель. То есть индустрия нового поколения будет ВМЕСТО человека. Но жизненной необходимостью становится быть ВМЕСТЕ с человеком.
Как бы ни казалось это странным, но именно приоритет коллективных интересов во всех выражениях (религиозном, семейном, культурном, политическом) способен защитить конкретную личность. Он станет предпосылкой устранения большой опасности, когда «Индустрия 4.0» сможет подменить собой Homo sapiens.
Получается идейная «лента Мёбиуса»: чтобы заступаться за индивидуума, надо признать верховенство коллективных интересов. Но обнаруженный в отчуждении индивидуализм будет лишь выражением бегства от реальности, что не сможет стать базисом для гармоничного развития личности. В глобальном смысле будет происходить противопоставление «новой естественности» и всеобщего отчуждения.
При этом отчуждение может быть представлено двумя крайностями. Рассмотрим на примере одного из аспектов «Индустрии 4.0» – роботизации. Тут и стремление идентифицировать себя с роботом (отчуждение от биологического начала), и технофобские настроения (отчуждение от прогресса). Однако «новая естественность» предлагает включение неведомых реалий жизни в «сферу идей» (в платоновской трактовке этого словосочетания).
Привычный для социологов пентабазис (человек – семья – общество – государство – страна) может существенно измениться. В случае дифференциации количество составляющих уменьшится. Паролем подобных настроений станет фраза: «Социум – это я» (модификация известной максимы, относящейся к государству). Синхронно с этим на противоположном полюсе допустимо ожидать появления новых компонентов, которыми способны быть «производственные структуры» и Церковь.
Если ранее борьба идей более напоминала партию, разыгрывавшуюся на шахматной доске – то есть в плоскости, где были лишь векторы экономики и политики, – то в перспективе она превратится в объёмный трёхмерный объект, в котором ядро будет представлено универсальным миропониманием, а периферия – разнообразными, связанными с утратой идентичности и отчуждением, убеждениями.
Андрей Вячеславович Васильченко,
историк, культуролог, кандидат исторических наук,
редактор и ведущий канала «Нуар»,
автор тридцати работ по европейской истории
и культуре межвоенного периода,
участник международных книжных выставок
ГОР