В минувший вторник, 12 декабря, Совет Агентства по ядерному регулированию Турции выдал компании «Аккую Нуклеар» – «дочке» госкорпорации «Росатом» – разрешение на ввод в эксплуатацию первого энергоблока атомной электростанции «Аккую». В ближайшие годы Росатому предстоит запустить ещё три энергоблока «Аккую».
Решение Турции обратиться именно к Росатому для строительства своей первой АЭС абсолютно понятно. Несмотря на многочисленные санкции, Россия занимает 80 % рынка строительства экспортных АЭС. Проще говоря, если современное государство примет решение заказать строительство АЭС иностранной компании, в четырёх случаях из пяти оно обратится к российской стороне. Остальные двадцать процентов приходятся на Францию и Южную Корею.
Сила – в атоме
Структура российского экспорта складывалась десятилетиями. Важнейшую роль в ней играет сырьевой сектор – «газ-батюшка и нефть-матушка», как шутливо описывает ситуацию с отечественным экспортом известный художник Вася Ложкин. В то же время наибольшую относительную прибыль на рынках приносят не сырьевые продукты, но товары высокого уровня передела. Проще говоря – коммерческий высокотехнологичный экспорт.
На мировом рынке экспорта высоких технологий традиционно сильные позиции занимает отечественный военно-промышленный комплекс. Однако не ВПК единым. Существует ещё одна высокотехнологичная отрасль, где Россия является мировым гегемоном. Речь идёт об атомной энергетике.
В то время как зарубежные конкуренты на десятилетия попали под влияние тренда «зелёной энергетики», Росатом – наследник знаменитого советского Министерства среднего машиностроения – продолжал развивать атомную промышленность. Сейчас Росатом является ведущей атомной корпорацией в мире и крупнейшей российской компанией, осуществляющей высокотехнологичный экспорт.
В настоящий момент строится двадцать один энергоблок двухконтурного типа ВВЭР (водо-водяной энергетический реактор) высоконадёжного поколения III+. Этот проект разработан с учётом ужесточившихся после аварии на японской станции «Фукусима-1» требований безопасности.
Кроме России, строительство проводится ещё в шести странах мира: Китае, Иране, Египте, Индии, Бангладеш, Турции и самой дружественной России стране Евросоюза – Венгрии. Совсем недавно, в начале ноября, был введён в эксплуатацию второй энергоблок построенной Росатомом Белорусской АЭС. Ведутся переговоры о строительстве новых энергоблоков в Бразилии, Нигерии, Мьянме, Шри-Ланке, Армении, Киргизии и Узбекистане.
Независимый эксперт по ядерной энергетике Валентин Гибалов рассказал «Газете о России»:
– Россия действительно занимает порядка восьмидесяти процентов рынка экспорта АЭС, даже, наверное, в скором времени эта цифра подрастёт, поскольку проекты конкурентов заканчиваются и новых пока не видно. С чем это связано? Я бы сказал, что здесь есть две основные составляющие.
Во-первых, западные и японские конкуренты где-то в девяностых и двухтысячных сильно растеряли рыночный импульс своих компаний. Прежде всего, это связано с закрытием внутренних рынков: на Западе, в США и Японии перестали строить новые АЭС в связи с экологическим движением. Соответственно, крупные компании, которые раньше этим занимались, начали переориентироваться на другую деятельность, как «Сименс». Иные просто растеряли кадры и технологии, как французская компания «Фраматом» или «Вестингауз» (США).
Внешний рынок тоже просел по сравнению с восьмидесятыми, возникли проблемы с финансированием. Те клиенты, которые остались, были не способны оплатить АЭС самостоятельно, поэтому требовалось внешнее субсидирование. Росатому в этом плане очень сильно помогало государство и помогает до сих пор, предоставляя госкредиты. А рыночные кредиты от западных банков на АЭС являются крайне проблематичными. Банки не хотят давать деньги на подобное строительство.
Только сейчас на Западе возобновляется идея, что атомная энергетика –не зло, а совсем даже наоборот. Может быть, в будущем случится какой-то ренессанс западных разработчиков.
Эксперт отмечает, что отечественные решения ВВЭР-1200, ВВЭР-ТОИ являются вполне конкурентными технологиями. Они включают в себя такой же набор технологий безопасности, что и у западных и теперь восточных конкурентов. Все эти реакторы похожи по своим технологическим стекам и по безопасности, которую они обеспечивают.
Фото: rosatom.ru
АЭС малой мощности
В ближайших планах Росатома – добиться успеха на перспективном рынке атомных станций малой мощности (АСММ), рассчитанных на снабжение изолированных территорий и отдельных промышленных предприятий. В арсенале корпорации уже имеется удачно реализованный проект плавучей атомной станции ПАТЭС в чукотском Певеке. Кроме того, с корпорацией «Норникель» заключено соглашение о намерениях и сотрудничестве по сооружению нескольких атомных станций малой мощности (до 100 МВТ) для энергоснабжения развивающегося Норильского промышленного района.
Успешная реализация проектов АСММ внутри России позволит перейти к предметным разговорам о строительстве АЭС малой мощности в других странах.
– В настоящий момент рынка атомных станций малой мощности ещё не существует. Пока не было ни одной продажи на экспорт. Даже внутри нашей страны это опытные проекты типа ПАТЭС «Ломоносов», – поясняет Валентин Гибалов. – Но да, и здесь Росатом оказывается впереди. Компания единственная имеет работающую АЭС приблизительно этого формата и развивает следующее поколение. Пока проектирует, но скоро начнёт строительство и наземных, и плавучих АЭС малой мощности. Другое дело, что мировой рынок подобных разработок может вообще не появиться. О нём говорят уже лет десять, последние годы он считается супергорячим, но как у него была проблема, что при уменьшении мощности стоимость киловатт-часа и удельная стоимость АЭС растут – так эта проблема и осталась.
Хотя общие инвестиции в строительство атомной станций малой мощности существенно меньше, чем в возведение гигаваттного энергоблока типа ВВЭР, удельная стоимость (а значит, и стоимость вырабатываемой электроэнергии) той же ПАТЭС «Академик Ломоносов» в 7-8 раз дороже, чем для условно взятого куска ВВЭР-1200 той же мощности.
Валентин Гибалов считает, что перспективы на коммерческом международном рынке АСММ у Росатома самые высокие, однако есть ли будущее у самого рынка малых атомных станций – покажет только время.
Фото: rosatom.ru
Поиск новых решений
В России ведётся разработка инновационных технологий для реакторов четвёртого поколения. В Томской области возводится опытно-демонстрационный энергокомплекс с реактором на быстрых нейтронах «Брест‑300» и технологические линии для переработки отработанного ядерного топлива, из которого будут производиться топливные блоки для реакторов как на медленных, так и на быстрых нейтронах. Цель проекта – решение проблемы замкнутого ядерного цикла, когда отработанное ядерного топливо (ОЯТ) одного типа реакторов становится источником питания для энергоблоков другого.
Идея повторного использования облучённого ядерного топлива, а также вовлечения в ядерный топливный цикл самого распространённого изотопа урана (U238), существует с самого начала ядерной энергетики – конца 40-х годов прошлого века. У неё есть как свои привлекательный стороны, так и минусы, среди которых Валентин Гибалов называет дороговизну радиохимической переработки, опасность попадания ядерных оружейных материалов «не в те руки» и высокую стоимость самих реакторов. В результате идея замкнутого топливного цикла осталась лабораторной, и дальше лабораторий, пусть даже очень крупных (как отечественные реакторы серии БН или французские «Суперфеникс»), она не пошла.
– «Брест-300» пытается немного улучшить ситуацию, например, предлагая переработку ОЯТ на площадке АЭС, то бишь без перевоза большого количества радиоактивных материалов, – поясняет Валентин Гибалов. – Предлагается концепция естественной безопасности, то есть не допускающая взрывов наподобие Чернобыля на физическом уровне. Плюс невозможны пароциркониевые реакции, которые привели к аварии типа Фукусимской. Но при этом, имея некоторые преимущества на бумаге, реактор имеет и существенные недостатки. В частности, реакторы с таким количеством свинца (собственно, с любым количеством свинца) не эксплуатировались, и не очень понятно, какие проблемы возникнут внутри реактора, который залит расплавленным свинцом. Проблемы ожидаются, просто неясно, удастся их преодолеть в таком объёме или нет.
Фото: Яндекс
В настоящий момент энергокомплекс «Брест-300» ещё только строится, и конечный вариант решения по переработке топлива на площадке АЭС также только предстоит найти.
– Вот когда он заработает и даст результаты, можно будет говорить, что именно эта технология даёт. Получится у неё сдвинуть соотношение плюсов и минусов, которые сейчас существуют в замыкании ядерного топливного цикла, или не получится. Пока же можно сказать только, что это смелый и дорогой эксперимент в попытке изменить ситуацию, – считает эксперт по ядерной энергетике Валентин Гибалов.
Как мы видим, в ближайшие годы гегемонии России на мировом рынке атомной энергетики ничего не угрожает. В то же время бремя лидерства накладывает на нашу страну определённые обязательства. Именно Россия прокладывает путь для остального человечества, исследуя перспективные возможности ядерной энергетики. Однако коммерческий успех отечественных АЭС позволяет нашей стране оплачивать важные для прогресса исследования.
Александр Аверин
Заглавное фото: rosatom.ru
ГОР